Я не знаю и не могу сказать, обладала ли Олеся и половиной тех секретов, о которых говорила с такой наивной верой, но то, чему я сам бывал нередко свидетелем, вселило в меня непоколебимое убеждение, что Олесе были доступны те бессознательные, инстинктивные, туманные, добытые случайным опытом, странные знания, которые, опередив точную науку на целые столетия, живут, перемешавшись со смешными и дикими поверьями, в темной, замкнутой народной массе, передаваясь как
величайшая тайна из поколения в поколение.
Неточные совпадения
Да и всегда было
тайною, и я тысячу раз дивился на эту способность человека (и, кажется, русского человека по преимуществу) лелеять в душе своей высочайший идеал рядом с
величайшею подлостью, и все совершенно искренно.
История образования русской государственности,
величайшей в мире государственности, столь непостижимая в жизни безгосударственного русского народа, может быть понята из этой
тайны.
Потому-то так трудно писать о прошлом, потому-то правдивость в отношении к прошлому есть
величайшая метафизическая
тайна.
Время есть
величайшая метафизическая
тайна и сплошной парадокс.
И весь крещеный христианский мир, даже потеряв высшее религиозное сознание того, кто был Иисус, в мистической своей стихии чувствует, что в Нем скрыта великая
тайна, что с Ним связана
величайшая проблема мировой истории.
Величайшие мистики
тайну пола ставили в центре и чуяли жуть пола.
Кроме того, есть еще
тайная причина, объясняющая наше нерасположение к проезжему народу, но эту причину я могу сообщить вам только под
величайшим секретом: имеются за нами кой-какие провинности, и потому мы до смерти не любим ревизоров и всякого рода любопытных людей, которые любят совать свой нос в наше маленькое хозяйство.
Николай Афанасьевич понизил голос и сквозь тихую улыбку, как будто
величайшую политическую
тайну, шепотом добавил...
— А вот какую: может быть, вы и согласитесь исполнить мою главную просьбу, может быть, и нет, но во всяком случае прежде изложения я бы попросил вас покорнейше сделать мне
величайшее одолжение дать мне честное и благородное слово дворянина и порядочного человека, что все, услышанное вами от меня, останется между нами в глубочайшей
тайне и что вы ни в каком случае, ни для какого лица не измените этой
тайне и не воспользуетесь для себя той идеей, которую я теперь нахожу необходимым вам сообщить.
Среди экипажей, родственников, носильщиков, негров, китайцев, пассажиров, комиссионеров и попрошаек, гор багажа и треска колес я увидел акт
величайшей неторопливости, верности себе до последней мелочи, спокойствие — принимая во внимание обстоятельства — почти развратное, так неподражаемо, безупречно и картинно произошло сошествие по трапу неизвестной молодой девушки, по-видимому небогатой, но, казалось, одаренной
тайнами подчинять себе место, людей и вещи.
Евреинов познакомил меня с одним таинственным человеком. Знакомство это было осложнено предосторожностями, которые внушили мне предчувствие чего-то очень серьезного. Евреинов повел меня за город, на Арское поле, предупреждая по дороге, что знакомство это требует от меня
величайшей осторожности, его надо сохранить в
тайне. Потом, указав мне вдали небольшую серую фигурку, медленно шагавшую по пустынному полю, Евреинов оглянулся, тихо говоря...
Простая мысль чернорабочего о том, как целесообразнее положить один кирпич на другой, — вот
величайшее чудо и глубочайшая
тайна.
Пискарев употребил все усилия, чтобы раздвинуть толпу и рассмотреть ее; но, к
величайшей досаде, какая-то огромная голова с темными курчавыми волосами заслоняла ее беспрестанно; притом толпа его притиснула так, что он не смел податься вперед, не смел попятиться назад, опасаясь толкнуть каким-нибудь образом какого-нибудь
тайного советника.
Какую
величайшую неосторожность сделал я тогда, что посвятил эту дуру в мою
тайну!..
— Горе помутило твой разум, — сказал Полуектов, поднимая своего товарища, — голова ординанца показалась тебе бог знает чем. Успокойся; отчаяние
величайший из грехов. Кто ведает? может статься, обман…
тайна…
Трагическая судьба Боттичелли,
величайшего художника Возрождения, лишь в последние времена ставшего понятным и близким нам, дает ключ к пониманию все еще не разгаданной
тайны Возрождения.
Наштукатуренные и черно-зубые купчихи, подгулявши (заметьте, они считали за
величайший стыд и порок пить вино при мужчинах, но удалялись в особенную потаенную горенку вкушать его под именем меда), заливали остроты скоморохов простодушным хохотом, а иногда, за перегородкой, награждали ловкого колдуна и
тайным поцелуем.